Луч во тьме - Страница 39

К оглавлению

39

Тамара ушла оживленная, веселая, и у Кочубея сжалось сердце. Что он наделал? Зачем послал ее? А вдруг Тамару схватят?

Весь день Кочубей не находил покоя, проклиная себя за то, что так легкомысленно согласился на просьбу Тамары. От хождения по комнате у него закружилась голова. Он сделал попытку заснуть, но ничего не вышло.

Звезды уж замерцали на небе, когда в дверь тихо дважды постучали.

— Ну как? Все благополучно?

Лицо Тамары спокойно, в глазах радость.

— Передала Борису. И от него несу вам почту.

Кочубей с облегчением вздохнул. Он не признался самому себе, что волновался по-особенному… Неужели ему стала так дорога эта Тамара, мужем которой он назвался в интересах конспирации?

Тамара ежедневно встречалась с Борисом Климовым-Загорным на трамвайной остановке. Здесь она незаметно передавала ему пакет с листовками. Вечером, возвращаясь домой, она встречала Загорного возле кинотеатра «Глория», на Константиновской, и он передавал ей свою почту. Иногда сверток бывал довольно большой: бумага или банка с типографской краской. Чаще же Борис передавал лишь сводку Информбюро или записку.

Сегодня сверток маленький. Тамара быстро шла домой. Она знала, что там ее ждет Григорий Самсонович. Сидит сейчас в комнате, что-то читает или пишет и прислушивается, не слышно ли ее шагов…

Второй месяц пошел с тех пор, как Кочубей поселился у Тамары Струц, и она почувствовала, что ее жизнь приобрела смысл, мрачные мысли покинули ее. Тамара знает, что нужна организации, и это наполняет ее чувством гордости. Это чувство сильнее страха. Она берет пример с «доктора», который работает, не жалея сил.

Кочубей весь поглощен делами. Партийная организация переключилась на помощь партизанам. Отряды требуют бойцов, оружия, теплой одежды, разведывательных данных…

Обычно он возвращался домой несколько раньше Тамары, с нетерпением ждал ее. Она приносила с собой не только почту от Загорного и важные сообщения о ходе работы по восстановлению моста через Днепр, но и домашнее тепло, по которому Кочубей так стосковался за долгие месяцы оккупации.

— Скорее к столу, — торопит Тамара. — А то, вижу, сегодня и маковой росинки во рту не было.

Как она догадалась, что он сегодня действительно ничего не ел, что любит суп, заправленный поджаренным луком? И когда она успевает суп этот сварить, где достает пшено для него?

Милая девушка! И то, что сегодня у него на душе новая тревога, она тоже почувствовала, хотя не подает виду. Да, на душе у Кочубея неспокойно. Утром он виделся с Дмитрием Лисовцем. Лисовец на седьмом небе от счастья: какой-то Алешка Малый, комсомольский работник из западных областей Украины, обещает ему устроить встречу с представителем ЦК партии, прибывшим из Москвы. Лисовец так возбужден, что не хочет слушать никаких доводов, не желает даже хорошенько проверить, кто такой этот Алешка Малый.

Все попытки Кочубея образумить Лисовца ни к чему не привели. Он обиделся и ушел, даже не попрощавшись. Все это тревожит Кочубея. Как бы Дмитрий не привел провокатора в организацию.

Тамара что-то говорит ему, но, увлеченный своими мыслями, он не сразу улавливает их смысл:

— Что ты сказала?

— Сегодня работать я вам не позволю. Еще никогда не видела вас таким измученным. Ложитесь и хоть одну ночь как следует отдохните.

— Ишь какой командир. Сказано: хозяйка конспиративной квартиры. Вот так по штатному расписанию именуется ваша должность, гражданка, — шутит Григорий, а сам думает: «Она права, надо поспать. Так и свалиться недолго». И он послушно ложится.

Крепко спит Кочубей. Тамара прикрыла дверь в его комнату и стала за наборную кассу с верстаткой в руках. Она не раз пробовала осилить наборное дело и кое-какой опыт уже накопила. Не спеша ставит буковку к буковке, из них получается строка, за нею — другая… Не боги горшки обжигают! Она улыбнулась при мысли о том, какое сделает лицо Григорий, когда утром, проснувшись, увидит несколько десятков листовок с последним сообщением Совинформбюро, которое накануне передал ей Борис.

Недавно Кочубей сказал, что, по его подсчетам, подпольная типография сможет скоро отметить большое событие — выпуск стотысячной листовки. Что ж, пусть в этом подвиге будет и маленькая доля ее труда.

Глава седьмая.
ЖЕРТВА ФАШИСТСКОЙ ПРОВОКАЦИИ

1.

Словаки Пауль Коруньяк и Карл Ботка — солдаты отряда по охране участка железной дороги Круты — Плески — зачастили к Ивану Васильевичу Помазу. Вначале они приходили, как в библиотеку, — менять книги. Но постепенно привыкли, стали общительнее и откровеннее. Рассказывали доктору об отчем доме, о тоске по близким, по родине.

— Зачем ты их приваживаешь? — нервничала Анна Тимофеевна. — В селе есть библиотека, пускай туда и ходят.

Действительно, гости сейчас совсем некстати: дом врача стал главной конспиративной квартирой партизанского отряда, действовавшего в Ичнянском лесу. Здесь встречались подпольщики, сюда приносили оружие и медикаменты для отправки в лес. Но все же Иван Васильевич решил не закрывать дорогу солдатам в свой дом. Даже если комендант подослал солдат, чтобы вести наблюдения за квартирой врача, то и в этом случае не следовало показывать, что здесь боятся посторонних.

Пауль и Карл приходили к Помазам почти каждый вечер. Однажды Пауль сказал:

— Меня назначили переводчиком при шефе станции. Вчера он телеграфировал в Ровно, что дорогу между Броварами и Бобриком за последние месяцы подрывали десять раз, и просил прислать в Круты отряд карателей. Нужно бы предупредить партизан.

39